Вся его жизнь была борьбой

Жил в Чусовом, на ул. Сивкова удивительный человек – единственный в нашем городе ветеран Великой Отечественной войны из органов внутренних дел. Это был Никон Михайлович Щербинин. (На фото с председателем Совета ветеранов МВД Виктором Филимоновым)

Большая часть его жизненного пути проходила в борьбе. С фашистскими захватчиками и с преступностью, со всеми тяготами, лишениями и невзгодами, которые преподнесла ему судьба. Свидетель советской эпохи, честно и преданно служивший нашей Родине на любом доверенном ему посту.

Никон Михайлович Щербинин родился 27 декабря 1923 года в деревне Шаталовка, Оренбургской области, в армию был призван в 1942 году в войска противотанковой артиллерии. Воевал на Курской дуге, участвовал в Кишиневской битве и форсировании Днепра, освобождал Румынию, Венгрию и Чехословакию. После войны, вплоть до 1947 года, служил в Азербайджане. Жизнь его сложилась так, что после демобилизации в 1948 году Никон Михайлович переехал в Гремячинск. А с 1950 года начинается новый этап в жизни Щербинина: он был принят в милицию на должность оперуполномоченного. Прошел обучение в Елабужской школе милиции. Получив звание лейтенанта, служил старшим инспектором ОБХСС. Закончил работу в милиции в звании капитана, в должности старшего инспектора ОБХСС.

Выйдя на пенсию в 1971 году, плотно сотрудничал с органами охраны правопорядка еще около 15 лет.

Каждый год сотрудники полиции навещали Никона Михайловича, и каждый раз их ждал интересный разговор. Всегда радушно встречавшие нас хозяева квартиры Никон Михайлович и его жена Клавдия Егоровна, охотно общались с нами.

К сожалению, в 2018 году Никона Михайловича не стало, и вместе с ним для отдела внутренних дел оборвалась невидимая связь между поколениями, теми героями, которые участвовали в Великой Отечественной войне и служили в милиции, и нами – современным поколением. Вот одно из последний интервью, которое дал Никон Михайлович.

Наша семья жила в деревне. Семеро нас детей было, я — старший. Жили бедно. Я с 10 лет начал работать в колхозе. Мы тогда снопы и сено возили… «С колхоза» и призвали на фронт. Нас, молодых ребят из большой деревни, человек 30 сразу призвали. А вернулось с войны всего четыре человека, двое из которых ранеными. Остальные остались «там». Парни 21-го, 22-го и 23-го годов призыва «попали в самые бои», все остались «там». 27 миллионов погибших наших людей – это ведь целое государство. Мой отец и младший брат Алексей погибли на войне. 9 марта 42-го года меня призвали под Воронеж, попал в стрелковый полк. Оттуда направили в истребительный противотанковый артиллерийский дивизион. Сначала воевал я под Воронежем, потом — в Харькове, на Днепре, в Румынии, Венгрии. Закончил я войну в Чехословакии.

Выходит, вы в самом пекле были и всё время на передовой? Страшно, наверное?

Конечно. Всё время на передовой. Из земли не вылезали, всё окапывались. Пушки свои закапывали. Конечно, всегда страшно. Помню тяжёлые переправы через Днепр, Днестр. Постоянно — обстрел, бомбёжки. Мы переправлялись прямо под огнём противника. Молодые были, привыкли.

Разве к этому можно привыкнуть?

Можно. Под обстрелом спали даже, в окопах. По году домов не видели, не спали под крышей…

Сложно вспоминать войну?

Нет. Просто она забывается. Во сне её вижу. Часто. Война – это плохо. Помню, как мы в окопах грязные ползали, когда дожди шли. Проснёшься, а в руках вода. Бывало, что голодали на войне, а вот дедовщины тогда не было, не обижали солдат. Насчёт еды… Помню, когда развели все мосты, по железной дороге поезда не ходили, никто провизию не доставлял. Искали, что поесть. Где-то пшеницу найдём и тогда жарим, едим. Ведь где фронт – там населения нет, эвакуируют всех. Чтобы ловить и есть кошек и собак – до этого не доходило. День, два, три там поголодаем, а потом всё с провизией становилось нормально.

А вы помните свой первый бой?

Под Харьковом это было. Отступали тогда наши. Немец прорвал оборону и до Воронежа наших гнал, на том рубеже и остановилась Красная Армия. Больше никуда мы не отступали. Потом Воронеж наши взяли, дальше – Сталинград, и потом на Запад пошли, пошли, пошли… В Сталинграде я не воевал, а участвовал в битве на Курской дуге, в июне 43-го. Помню, недалеко от Воронежа, на станции Костома, наши части окружили противника, взяли в плен 11 тысяч немцев и пошли дальше. Это ведь немало. В Сталинграде так вообще 300 тысяч гитлеровцев в плен взяли.

А где Победу встретили?

В Чехословакии, в городе Зрудь. Там, где была большая обувная фабрика. С одной стороны скот сгоняют, а с другой выпускаются готовые туфли… О победе объявили по радио тут же, когда знамя над рейхстагом подняли. Война закончилась 9 мая, а мы воевали ещё до 15-го. Немцы в большие горы ушли, их вылавливали, а они с ранцевыми миномётами сопротивлялись и кое-кого из наших поубивало. Ещё прятались они в горах, убегали от нас и сдавались американцам. Вот таких вылавливали и наших много тогда погибло. Брали в плен немцев с ранцевыми миномётами.

Просто в плен брали? Не расстреливали? А то, может, от злости и ненависти их убивали?

Всякое было. Конечно, если враг сдаётся, его же не будешь расстреливать. А вот если бежит «где-то там», то расстреливали. Пленных не убивали, они у нас потом работали. В Куйбышеве таких много было…

Никон Михайлович, а за войну какие награды вы получили?

Орден Красной Звезды мне дали за Курскую дугу. Медаль «За отвагу» — за битву на Днепре. Ещё была одна медаль «За отвагу». Орден «Отечественной войны» после Победы вручили.

А как сложилась жизнь потом?

После войны служил в Азербайджане, потом завербовался на Урал охранять заключённых в Гремячинске. Осенью 1948-го я попал в милицию. В армии много служил, 5 лет с лишним, в артиллерийских войсках. Когда демобилизовался — в родной деревне работал год-полтора, потом поехал работать в Саратов. Вот там я через полгода завербовался на работу на Урал, в Гремячинск. Приехал в Гремячинск, а тут пришли военные, им надо людей заключённых охранять. Два года охранял тут, потом – в Березниках. Потом уехал учиться в Елабугу. Где-то в 1952-ом году, из Елабуги я лейтенантом в Чусовой прибыл. Стал здесь в милиции работать, инспектором ОБХСС, и в ОВД до пенсии служил. На пенсии с 1970 года, но я после этого связь с «органами» не потерял, а тесно сотрудничал с ними.

А из службы в милиции, что вспоминается всех больше?

Как спекулянтов ловили.

И много поймали?

Штук тысячу, наверное (улыбается). Тогда был закон, что за первый раз 10-15 суток давали, а когда он много раз попадался, сажали. Интересно мне было, когда поймали одну женщину-мошенницу. Она продавала порошок от беременности, который делала из трухлявых пней. Сушила, дробила, раскладывала в пакетики и продавала (смеётся) их в Чусовом, в Гремячинске, в Губахе, в других ближних городах. Вычислили преступницу после того как стали беременеть женщины, без мужиков которые, и начали на неё жаловаться. Ну, мы поймали её. Отправили в Пермь на экспертизу тот порошок. Фактуру собрали, свидетелей много нашли, экспертизу устроили. Эксперты ответили, что тот порошок – это гнилое дерево. Ей пять лет присудили.

А фальшивомонетчиков тоже ловили?

Было дело. Жили умельцы подделывать ценные бумаги. Например, один такой подделывал номера на облигациях государственного займа, чтобы потом можно было выиграть деньги…

… Никон Михайлович, отвечая на наши вопросы, рассказал много интересного. О том, как когда-то пьяных на «лошадных» телегах возили, о своих первых сослуживцах. Как однажды выявили факт аферы работников кирпичного завода, которые во главе с директором получали зарплату за мёртвые души. Как ходил он на милицейские дежурства, как ловил беглых заключённых и другие любопытные факты из своей трудовой биографии. Много разных ценных подарков и поощрений заслужил «Отличник советской милиции» Никон Щербинин, потому что был честен, не ленив, старателен. А после того, как ушёл на заслуженный отдых, появилось время заниматься и подсобным хозяйством. На садовой даче вместе с женой они разводили пчёл (17 семей держали) да овощи выращивали.

В последние годы со здоровьем у Никона Михайловича было не очень хорошо, ему трудно стало ходить, но 9 мая он всегда пел песни Победы и смотрел военный парад. Он героически воевал в Великую Отечественную, честно прослужил в милиции 21 год и пять месяцев, а милицейская фуражка всю жизнь висела на крючке в прихожей квартиры Никона Михайловича.

Станислав Ярдаев, Надежда Иванова