Каким мы запомним Армена Джигарханяна
Прощай, голос из детства. Россияне простились с Арменом Джигарханяном
Утром в субботу, 14 ноября, стало известно о смерти советского и российского актера Армена Джигарханяна. Причиной были названы возраст и болезни артиста.
Уход актера спровоцировал настоящий шквал сообщений в социальных сетях от поклонников таланта Джигарханяна. Российские и зарубежные пользователи вспоминают лучшие роли артиста и прощаются с ним.
Актер двух обаяний
Народный артист СССР, актер, без которого, казалось, фильмов не бывает: он сыграл в кино более трехсот больших и маленьких ролей.
Фильмы чаще всего недолговечны, и огромное их число, где актер выступал в ролях второго или даже третьего плана, само по себе не застряли в памяти и не остались в истории — сегодня с удивлением читаешь названия ранних картин наподобие «Сохранивших огонь» или «Жив человек».
Но остался фильм, который принес Джигарханяну первую славу, — «Здравствуй, это я!» его земляка режиссера Фрунзе Довлатяна. История двух друзей, молодых ученых-физиков несла все черты кино оттепельной поры: зритель словно протер запотевшие от кинематографического официоза очки, и на экране возникла страна, уверенно творящая свое будущее. Тогда возродился массовый интерес к людям науки, и эта картина стала еще одним аргументом в разгоревшемся споре «физиков» и «лириков».
Джигарханян там попал в великолепный актерский ансамбль: его друга играл Ролан Быков, его любовь — Маргарита Терехова. Фильм подхватил высокую ноту «интеллектуального кино», заданную недавно прогремевшей новаторской картиной Ромма «Девять дней одного года».
Кино тогда было многонациональным и этим гордилось, Джигарханян в русском кино часто играл земляков и был чрезвычайно востребован: были годы, когда он снимался беспрерывно и играл по 10 — 15 ролей. С его колоритной внешностью и характерным, чуть хрипловатым голосом он мог играть и армянина, и грузина, и уроженца любой страны мира, где много солнца и тепла.
Это тепло он буквально излучал в одной из самых примечательных и самых, как говорят, душевных его ролей — пенсионера Левона Погосяна, который пускался в дальний путь в Москву, чтобы навестить внука, и странствовал по столице, принося всем встречным крупицы радости. Это была его первая «возрастная» роль — в 40 лет он сыграл старика, который моложе, энергичнее, витальнее молодых (фильм «Когда наступает сентябрь» Эдмонда Кеосаяна).
Армен Джигарханян крепко впечатался в зрительскую память именно как мощная творческая индивидуальность
Очень хорош он был в комических ролях: «Здравствуйте, я ваша тетя», «Собака на сене», «Короли и капуста», «Бенефис Людмилы Гурченко»… Причем ему не нужно было особенно перевоплощаться — сама его индивидуальность заставляла публику при его появлении радостно встрепенуться. Пара комедийных штрихов: походка, повадка, прищур — делала роль уникальной, «фирменной», а улыбка зрителя была обеспечена всегда.
Характерная внешность и тот самый хрипловатый голос очень сгодились в ролях разнообразных бандюг и монстров: «Горбатый» в сериале «Место встречи изменить нельзя» Станислава Говорухина, главарь одесской мафии в «Возвращении «Броненосца» Геннадия Полоки, вор «Папа» в «Линии жизни» Павла Лунгина, Козюльский в «Ширли-мырли» Владимира Меньшова, Палач в «Королеве Марго»…
В мультфильмах он непременно озвучивал Волка, а дублируя иностранные картины — какого-нибудь злодея, шпиона или жулика. Он удивительным образом обладал сразу двумя обаяниями — «положительным» и «отрицательным», что в искусстве огромная редкость.
В кино он сыграл, повторяю, очень много ролей, но театр ему дал значительно больше, и крайне жаль, что эта сторона его творчества осталась не слишком известной широкому кругу зрителей. В Ереванском театре русской драмы он играл Шекспира, Островского, Горького, Де Филиппо, Арбузова. В Ленкоме — Достоевского, Булгакова, Брехта, в Театре имени Маяковского был Стэнли Ковальским в «Трамвае «Желание» Уильямса, Хлудовым в «Беге» Булгакова, Сократом в «Беседах с Сократом» Радзинского… Создав в 90-е годы в Москве свой театр, он сыграл там Сальери в «Маленьких трагедиях» Пушкина, вволю оттянулся в роли Мальволио («Двенадцатая ночь» Шекспира»), блеснул в водевиле (Лев Гурыч Синичкин в спектакле «А театр живет!»).
Армен Джигарханян очень крепко впечатался в зрительскую память именно как мощная творческая индивидуальность. Не всегда вспомнишь его роли — их слишком много, но не забудешь их создателя, его редкую креативную энергетику. Это тот случай, когда количество ролей многократно умножило качество итога — именно как яркая личность, многие годы дарившая нам радость, Джигарханян и запомнится миллионам почитателей его таланта.
О мастере — коллеги
Алла Сурикова, кинорежиссер:
«Золото мое!» — так он начал разговор, когда нас соединили, недели три назад. — «А тогда вы мой брильянт», — ответила я.
Работу с Арменом невозможно забыть, а мы встречались на площадке не раз. Самая яркая наша картина — «Две стрелы», где он вождь племени. И он там действительно был для всех вождем, а в фильме собралась неслабая команда — Караченцов, Ярмольник, Гундарева, Кабо — и каждое слово Армена они слушали с почтением, потому что оно ложилось на душу. Причем по любому поводу — профессиональному или даже житейскому. Будем помнить его.
Эдвард Радзинский, писатель, драматург:
У нас в привычках называть артистов великими, когда они умирают, но это тот самый случай, когда умер великий артист и — театральный, прежде всего. Мне повезло, что две главные роли в главных моих пьесах «Беседа с Сократом» и «Театр времен Нерона и Сенеки» играл именно он. Но была у него еще одна главная роль, которую мало кто запомнил, увы. В самом знаменитом спектакле Эфроса в Театре Ленинского комсомола по моей пьесе «Снимается кино» он сыграл режиссера Федора Нечаева. Я как-то встретил Армена на улице, он попросил меня прийти посмотреть. Я пришел, и это было поразительно, как он играл судьбу художника, у которого есть в душе солнце, и пока оно там — человека не сломить…
В своем канале на YouTube я теперь буду долго-долго рассказывать об Армене. Он этого заслуживает.
Сергей Газаров, актер, режиссер:
Наша творческая работа — а мы работали вместе и в театре и в кино, я и спектакли с Джигарханяном ставил — всегда была очень бурной, интересной, «ежеминутной», как говорят артисты. Но другая часть нашей общей жизни, наши дружеские и человеческие отношения, абсолютно превосходят творческие. Он для меня был отец в каком-то понимании — я видел в нем монументальность, фундаментальность взглядов, принципов, понятий, и еще у него было уникальное свойство творческого человека: он умел додумывать этот мир, дополнять его собственными идеями.
Его уход — это больно, очень больно. Вечная ему память, мы будем очень скучать.
Валерий Гаркалин, актер:
Это мое личное горе. Ушел мой друг, хоть бы и старший. Безупречный, непревзойденный партнер. Единственное, что может хоть как-то утешить нас: все, что он сделал на сцене и в кино, уже никуда от нас не денется. Но, думаю, Армен Борисович нас будет оттуда поддерживать. Очень жалею, что не все из снятых для «Ширли-мырли» моментов о взаимоотношениях его героя, мафиозо Козюльского, и моих героев вошло в картину. Но мне не хочется веселить вас, рассказывая, как мы это делали, — в такую минуту.
Текст: Валерий Кичин Российская газета — Столичный выпуск № 257(8311)