Опубликован текст, составленный из ошибок в «Тотальном диктанте-2018»

Председатель экспертной комиссии «Тотального диктанта» в Петербурге филолог Светлана Друговейко-Должанская составила текст из смешных и нелепых ошибок участников диктанта в этом году.

Она опубликовала его в фейсбуке от лица вымышленного персонажа — Евы Даласкиной, чье имя тоже результат ошибки.

Известна история, как во время диктанта по тексту Е.Водолазкина, кто-то из участников акции записал имя писателя так: «Ева Даласкина». С тех пор все «перлы» диктантеров приписывают этой даме.

От ее лица в этом году написаны и эти тексты (в квадратных скобках правильный вариант):

[…Бах спускался с крыльца школы и оказывался на площади, у подножия величественной кирхи с просторным молельным залом в кружеве стрельчатых окон и громадной колокольней, напоминающей остро заточенный карандаш.]

…Бах!.. Я спускался с креста школы и оказывался на лошади у подножия могущественной кильки с прискорбным малиновым салом в кружеве стрейчевых окон и игроманной колокольней, напоминающей остров Заточенный Карандаш.

[Шел мимо аккуратных деревянных домиков с небесно-синими, ягодно-красными и кукурузно-желтыми наличниками; мимо струганых заборов; мимо перевернутых в ожидании паводка лодок; мимо палисадников с рябиновыми кустами.]

Шел мимо окуренных деревянных домиков с неуместно синими, годно красными и грустно желтыми наличками, мимо надписей на заборах, мило перевёрнутых в ожидании Павлика лохов, мимо пылерассадников с любимыми устами.

[Шел так стремительно, громко хрустя валенками по снегу или хлюпая башмаками по весенней грязи, что можно было подумать, будто у него десяток безотлагательных дел, которые непременно следует уладить сегодня…]

Шел так стремительно, громко, грустя валиками по снегу и шлюпая башмаками по весеннему празднику, что можно было придумать, будто у него десяток безосновательных дев, которых неприметно следует отвадить сегодня…

[Встречные, замечая семенящую фигурку учителя, иногда окликали его и заговаривали о школьных успехах своих отпрысков.]

«Встреченный!» — замечали осеменяющую фигурку учителя, иногда отвлекали его и заговаривались о школьных успехах своих отбросков.

[Однако тот, запыхавшийся от быстрой ходьбы, отвечал неохотно, короткими фразами: времени было в обрез.]

Однако кот, задыхавшийся от быстрой судьбы, отвечал неохотно короткими фразами: «Времени было — отрез».

[В подтверждение доставал из кармана часы, бросал на них сокрушенный взгляд и, качая головой, бежал дальше.]

Подтверждением доставал из Крыма на часы, бросал в них сокрушительный взгляд и качал головой без жал дальше.

[Куда он бежал, Бах и сам не смог бы объяснить.]

«Куда убежал?!» — Бог и сам не смог бы объяснить.

[Надо сказать, была еще одна причина его торопливости: беседуя с людьми, Якоб Иванович заикался.]

Надо сказать! Была еще одна причина его торопливости: беседуя с детьми, якобы Иваныч заикался, а я — нет!

[Его тренированный язык, мерно и безотказно работавший во время уроков и без единой запинки произносивший многосоставные слова литературного немецкого, легко выдавал такие сложноподчиненные коленца, что иной ученик и начало забудет, пока до конца дослушает.]

Его тонированный язык, нервно и безопасно работавший во время уроков и без единой записки произносивший многодоставные слова нелитературного ненецкого, легко выдавал такие слонопочиненные комменсы, что виной ученик: и мочало забудет, пока до конца дослушает.

[Тот же самый язык вдруг начинал отказывать хозяину, когда Бах переходил на диалект в разговорах с односельчанами.]

Тот же самый язык вдруг начинал указывать хозяину, когда Бах переходил на «де Олег» в разговорах с односетчанами.

[Читать наизусть отрывки из «Фауста», к примеру, язык желал; сказать же соседке: «А балбес-то ваш нынче опять шалопайничал!» ‒ не желал никак, прилипал к небу и мешался меж зубов, как чересчур большая и плохо проваренная клецка.]

Читая на язусть обрывки из «Пауз» (к примеру!), язык жевал; но сказал же соседке: «Оболдеста наш опять шелупал мячом, не желал никак, прилипал к небу и мышался меж зубов, как Черезчюр ‒ большая и плохо переваренная селедка».

[Баху казалось, что с годами заикание усиливается, но проверить это было затруднительно: беседовал с людьми он все реже и реже…]

Я бы сказал, что с годами зашкаливание иссиливается, но поверить в это было унизительно: без Седова с людьми он все резже, и резже, и резже…

[Так текла жизнь, в которой было все, кроме самой жизни, ‒ спокойная, полная грошовых радостей и мизерных тревог, некоторым образом даже счастливая.]

Таки текла жизнь, в которой было все, кроме самой жизни с покойниками, полной граненых гадостей и низменных грибов, некоторым способом даже счастливой.

Текст: Елена Новоселова. https://rg.ru/2018/05/07/opublikovan-tekst-sostavlennyj-iz-oshibok-v-totalnom-diktante-2018.html